Один день, или возвращение Жоры.

Это хорошо, что успели забрать птенца к Новому году, с ним он будет более тёплым, семейным. В Москву Жора улетел совершенно неожиданно. Муж позвонил мне на работу и сообщил, что московский орнитолог Иван, который был в Краснодаре проездом, готов забрать с собой нашу птицу, если на то будет разрешение авиаперевозчика. Птица без документов, а клюв, лапы и хвост, как известно, документами не считаются. Отпросившись, понеслась домой сооружать нечто вроде переноски: мы взяли коробку из IKEA, просверлили в ней кучу дыр, подстелили полотенце и засунули ничего не понимающего птЫца в это нЕчто. Уже в аэропорту Иван ловко пересадил нашего питомца в симпОтненькую переноску, которая в этом рассказе ещё сыграет свою роль)))

Авиакомпания S7 дала добро на полет, и Жора отправился в столицу на операцию. Дело в том, что у мальчишки три года потихоньку росла опухоль, которая начинала сказываться на его поведении: появилась одышка при полете, снизился аппетит. В Краснодаре делать операцию отказались, вот и пришлось рисковать. По сути, кроме информации из соцсетей об Иване Краснове мы ничего не знали. Народ восторгался его активной жизненной позицией, любовался спасенными им птицами, умилялся от фото и видео домашних питомцев орнитолога. Связь мы держали по WhatsApp, откуда узнала, что оперировать Жорку будут уже через день, после чего предстоит процесс восстановления, уколы, ожидание результатов анализов.

Лишь вечером того дня Z мне прислали фото птицы, которую держат руки в медицинских перчатках и фото какой-то гадости, которую у него удалили. Надо сказать, малыш перенес все довольно стойко и очень быстро пошел на поправку. Жил все это время Жора в квартире Ивана, где живет любимица хозяина – краснохвостая жакоша Ева, с которой наш в самом конце своего пребывания даже стал немного заигрывать. Но любви не случилось, так как лечение закончилось и пора было птицу забирать.

При бронировании билета из Москвы впервые пришлось в маршрутной квитанции нажать на лапку – перемещение в салоне с домашним питомцем. Но покупка такого билета вовсе не означала, что стопроцентно в салон с Жоркой пустят. По правилам авиакомпаний в самолете могут лететь не более двух домашних животных, поэтому, к примеру, если уже не рейс записалась пара хвостов, то нам пришел бы отказ. Но этого не случилось, и через сутки пришла разрешалка на перевозку.

В московском Домодедово мне пришлось бродить много часов, так что были осмотрены все выставки (в т.ч. ретро-авто), съедена пара вредных бургеров (ну хоть где-то вредное съесть), подсмотрены интересные жизненные сценки.

Жорку принесли в той же переноске, которая почему-то была перевернута сеткой вверх и накрыта плотным полотенцем. Меня эта ситуация как-то сразу напрягла. Оказывается эта Годзилла этот поросёнок по дороге в аэропорт не терял зря времени, а трудился… над сеткой, через которую ему полагалось просто дышать. Сетка была съедена настолько, что в нее уже свободно стала пролазить жорья глупая башка. Не знаю, что он там себе возомнил, может своим ходом решил мотануть до Краснодара, но ситуацию пришлось срочно спасать. Уже объявили регистрацию на мой рейс, а мы всё ещё бродили между многочисленными магазинчиками, тщетно пытаясь найти что-то, похожее на нитку с иголкой.

 Продавцы удивлялись, такого у них ещё никто здесь не спрашивал. Ситуацию спасли обычные канцелярские скрепки, которыми на скорую руку прикрутили сетку. 

Это на какое-то время отвлекло Жору и мы прошли предполетный контроль. Птица вместе со мной прошла через сканер, я же усиленно пыталась отвлекать охрану всякой чепухой (типа того, что Жора не ругается, не дождетесь), чтобы у нас не спросили главного – документов на зверя. Успокоилась только, когда села у своего выхода. Из под тряпки слышу: «Погладь Жору». Снимаю. Мой птЫц сидит у самых скрепок и кажется снова начинает подумывать о вредительстве. Перспектива гоняться за попугаем по всему Домодедово меня не очень прельщала, так что стала гладить через сетку. Дальше – веселее. Объявили, что рейс задерживается, попугай все-таки начал грызть сетку и попутно сообщать, что он хочет пить. Ну всё, кирдык! Стала искать глазами комнату матери и ребёнка, где могла бы его напоить и хоть как-то ещё закрепить расширяющееся отверстие. Короче говоря, до посадки мы дотянули, сюсюкая и гладясь. А в самолете мне уже было наплевать, ну пойдет он гулять по салону и ладно. Как только я приняла такое решение, Жора заснул. Вот же нахал! Получается, будто чувствовал, когда я нервничаю и успокоился, когда я сама стала спокойна.

Итак, мы дома. Усиленно вспоминаем слова, которые немного подзабыли во время отсутствия. Много едим (точнее ест Жора, а хозяйка после бургеров на кухню редко забегает), начинаем хулиганить.